В поисках достояния империи

 

Советская сторона предъявила иностранным искателям клада ультиматум,

потребовав выдать местонахождение казанского золота

 (Продолжение. Начало см. в «ЧС» № 7-12 за 2014 год и в «ЧС» №1-2 за 2015 год)

 

 Петр Марьин  - ключевая фигура событий, имевших место   в ночь с 5-го на 6 августа 1918 года в Казани:  именно при нем происходила  отгрузка золота в Самару в течение августа 1918 года. 

 

«Хромой» - хранитель золота

Биографическая справка:  Петр Александрович  Марьин родился 29 июня 1869 года, православный.   Имел знаки отличия: орден  Святого  Станислава 3-й и 2-й степени, светло- бронзовую медаль в память о 300-летии царствования дома Романовых.  За труды по отличному выполнению всеобщей мобилизации 1914 года был представлен к светло-бронзовой медали - для ношения ее на груди на ленте Ордена Белого Орла. До направления в Казань  работал секретарем Таганрогского отделения банка.  Был женат на девице  с необычным именем Файне (по батюшке -  Евстафьевне)  Владимировой,  родившейся в 1866 году. Таинство брака свершилось 18 июля 1893 года.  15 сентября 1895 года родилась дочь Елизавета.  После Таганрога  был направлен в Читинское отделение госбанка. 13 января 1915 года был переведен в Казанское отделение госбанка на должность контролера   с жалованием 669 руб.  76 копеек.  15 октября 1915 года  Марьину ампутировали в Петрограде ногу. После чего  в Торгово-промышленном Товариществе Е.  Трындина  для него изготовили  искусственную конечность. И коллеги за глаза начали называть Марьина «Хромым».                                                                                                           

Чего не хватает российским чиновникам

Поступив на работу в Казанский банк, Марьин дал клятву, как и все служащие в то  время, следующего содержания.   «Клянусь честью гражданина и обещаю перед богом и своей совестью быть верным и неизменно преданным Российскому Государству как своему отечеству. Клянусь служить ему  до последней капли крови, всемерно способствуя славе и процветания Русского Государства, впредь до установления образа правления волею народа при посредстве Учредительного собрания. Возложенный на меня долг службы  буду выполнять с полным напряжением сил, имея в помыслах исключительно пользу Государства  и не щадя жизни ради блага Отечества.      Клянусь повиноваться всем  поставленным надо мною начальникам, чиня им полное послушания во всех случаях, когда это потребует мой долг гражданина  перед Отечеством.     Клянусь быть честным, добросовестным гражданином и не нарушать своей клятвы из-за корысти, родства, дружбы и  вражды. В заключение данной мною клятвы осеняю себя знаменем России и ниже подписываюсь.                                                                                                                                                              Апрель 1918 года.  К присяге приводил  Виталий  Кашуринов, Богоявленская церковь».                                                                                                                                                 

Прочитав эти строки, поневоле подумал: вот такой клятвы не хватает нашим чиновникам!

7 марта 1918 года  отстраняют от занимаемой должности  Управляющего Казанским отделением Государственного банка  господина  Тихенко. Отстраняют  без пенсии, но с выдачей заштатного жалования.    Вот строчки    из приказа №2 по Комиссариату Финансов  от 11 марта 1918 года.  «Согласно тайного голосования служащих банка  утверждается главный контролер  Петр Александрович  Марьин, которому надлежит принять все дела  от уволенного гражданина Тихенко».  Подписал приказ председатель Совета Народных Комиссаров Шейнкман.                               

Тайна ветхой избушки

Поиски клада под Казанью осенью 1929 года - с  2 октября по 8 ноября - представляют собой удивительную по своей интриге и напряженности историю:   международная золотоискательская экспедиция 16 раз (!) выезжает в радиус трех-четырех  деревень. В ходе  пятой-седьмой поездок иностранцы - француз М.  Барсей и Р.  Гариэль на основании существующих у них планов определяют место расположение ценностей. Вот как они описывают этот  факт. (Перевод с французского). В 8 утра выехали из села Х. (название деревень не  указываю по понятным причинам) на двух автомобилях, заехали на телеграф, дали телеграмму  в Казань, затем продолжили свой путь  на север, проехав 2  км от села Х.  Оставили деревню с правой стороны от проселочной дороги, где повернули на северо-запад, затем пересекли деревню Х. и выехали в лесочек, затем на поляну, вновь выехали в лес.  Проехали один участок леса,  вслед за ним полянку около одного километра и въехали во второй лес, остановились в лесу около ручейка, на расстоянии 11 км от села Х., что в 63 км от Казани. На этом месте вправо  на холме обнаружили условные знаки (буквы ХХ) на  сосне по левой стороне от тропинки.  Отсчитав по тропинке, ведущей вправо от означенного дерева, 30 шагов, очутились на поляне. Осмотрев ее, нашли много признаков соответствующих нахождению предполагаемого клада, но не пришли к окончательному заключению, поскольку на этой поляне имелся ветхий старый домик, время постройки которого установить не смогли. Кроме того, на  поляне находилось несколько десятков ульев.  Тогда решили получить дополнительные данные из Варшавы. Понимая, что советская сторона, несмотря на наличие международного соглашения, может просто  «убрать» иностранцев, они принимают решение о срочной консультации и двое из четырех иностранцев  - француз Барсей и польский адвокат К. Томицкий выезжают для консультации  в Варшаву. Маршрут иностранцев проходил через Москву, далее на аэроплане - в Варшаву. Уезжая в Польшу, Барсей получает разрешение ОГПУ на вывоз из СССР географической карты Татарии с координационной сеткой выпуска 1925 года. На карте указывает координаты поиска клада, а название деревни отмечает дополнительными знаками.   

А вот как описывает  Г.Ерман - один из участников поиска клада с советской стороны   –  эту же  поездку. «Как будто бы мы набрели на место нашей цели, Будто бы, так как ряд данных по плану  Барсея говорит за то, что мы у цели. Одним из существенных фактов следует считать, что на полянке находится одна   ветхая избушка. Нам пока не удалось установить, с какого времени находится на месте упомянутая избушка.   В этой избушке живет женщина  лет 32-33, и, по-видимому, она бывшая монашка, каковое предположение было вызвано наличием водной клетушки, отгороженный в избушке, сколоченного амвона, на нем псалтырь  в серебряном переплете и серебряный крест, перед амвоном на полке - икона. Псалтырь накрыт чистеньким полотенцем. Все наши осторожные попытки выяснить  детали о времени построения избушки  и кто хозяйка таковой, успехом не увенчались, так как это женщина нам заявила, что она живет здесь только год. Когда мы спросили  ее, не монашка ли она, последняя была крайне смущена. Поведение ее было странное и у меня лично явилось подозрение, что избушка и ее хозяйка хранят какую-то тайну. Поскольку это письмо уйдет обычном порядком, я воздерживаюсь  от  кое- каких деталей  и указания местности».

Итак, француз Барсей и поляк адвокат  Томицкий выезжают в Польшу. Англичанин Гариэли и другой поляк, также адвокат  Браницкий продолжают   поиски. Но когда Барсей через две недели вновь возвращается в Казань, поляк Томицкий остается на родине. Что произошло  в Польше - об этом в расскажет в своих показаниях  адвокат Вячеслав Браницкий. Но об этом станет известно только в 1948 году, показания будут опубликованы  впервые мною.

Ультимативный шантаж

В ноябре 1929 года  в гостинице «Бристоль»  советская сторона в ультимативной форме предъявила  требование  к иностранцам. «Принимая во внимание, что розыски клада приняли затяжной характер, правление Госбанка СССР доводит до вашего сведения  нижеследующее.  

1. Вы обязаны указать нам местонахождение предполагаемого  клада в течение 120 часов, считая с момента Вашего выезда из г. Казани к месту нахождения предполагаемого  клада.

2.По истечении  указанных  выше 120 часов необходимо приступить,  по вашему указанию, к раскопкам местонахождения предполагаемого клада. Для этих работ представляется 120 часов. Если по истечении 120 часов работы не приведут к положительным  результатам, то считаем, что после этого мы должны приступить к составлению окончательного протокола.

3 ноября 1929 года».

Однако иностранцы  на  ультимативный шантаж не «повелись».   В своем ответном дипломатическом письме француз Барсей пишет на имя   управляющего Казанской областной конторой банка СССР Н. Прасолова.

«Казань, 8 ноября 1929 года. Прежде чем покинуть Казань, осмеливаюсь Вам сказать от своего имени и от имени г. Гариэль, сколь глубоко мы были тронуты тем приемом, который Вы нам оказали: я сожалею единственно, о том, что конец нашей работы (нашего задания) не дал желаемого результата.  Поблагодарите, я Вас прошу, служащих Вашего банка за их благожелательность и любезное отношение и благоволите принять, дорогой г. Прасолов, вместе с искренней признательностью, выражение глубокого к Вам уважения».

 8  ноября   иностранцы покидают Казани.    Поиски клада под Казанью будут продолжены в 1948 году.

Равиль ИБРАГИМОВ,  историк.

(Продолжение следует).                           .

На снимке: части Восточного фронта под командованием Троцкого и латышского главкома Вацетиса  входят в Казань по ул. Грузинской (ныне – ул. Карла Маркса) 10 сентября 1918 года.

 

«Честное слово. Казань», 25 марта 2015 года