Редактору «ЧС» угрожали расправой

 

«Хороший индеец – мертвый индеец», - мрачно шутили колонисты, осваивавшие Дикий Запад. «Хороший журналист  - тот,  кто с оторванными ногами (чтобы не бегал там, где не надо), с оторванными руками (чтобы не писал то, что не надо) и заклеенным наглухо скотчем ртом (чтобы не болтал лишнего)», - такова мечта (см. карикатуру) татарстанских недоброжелателей свободного слова. Они многое бы дали, чтобы их заветная мечта осуществилась, чтобы никто не лез в их темные делишки, не выводил  на чистую воду. На такие мысли навел звонок, раздавшийся в редакции вскоре после появления в предыдущем номере «ЧС» острой заметки «Большой беспредел в Малой Елге» -  о том, что в этом селе  в Лаишевском районе   директор местной фермы не дает житья малоелгинцам: поувольнял их всех с фермы, являющейся единственным местом их работы, заменив гастарбайтерами. «Если этот директор останется работать и дальше, то это будет уничтожение колхоза,- с болью в сердце написали в редакцию жители Малой Елги.  – Коров на ферме  поят круглый год пивной бурдой и потчуют солью  - чтобы было больше молока (Слава Богу, что редактор «ЧС» не любит молока, а вот как быть тем, кто и дня не может прожить без таким вот незатейливым образом изготовляемого напитка? – Реплика ред.) Коровы болеют, у них отказывают ноги, идет разложение печени. Телята рождаются слабыми и умирают. Ветеринара в колхозе нет, скотину лечить некому. Больных коров постоянно куда-то вывозят. Просим вас помочь сохранить  колхоз и скот,  помочь нам вернуться на свои рабочие места, так как кроме колхоза нам больше некуда пойти, не все имеют возможность ездить в Казань на заработки. Что останется нашим детям – одни руины и развалины?»

Уже дня через три после появления этой статьи на «мобильник» редакции поступил звонок: из трубки раздался мат-перемат -  это из Малой Елги, да тебя, редакторишка, надо в порошок стереть за такой «наезд»! Обладатель голоса в трубке смахивал на хана-самодура и, коверкая язык,  грозил «подать на суд», прислать ребят, чтобы те «разобрались» с редактором. На что услышал: на твоих ребят найдутся наши!  И поскольку звонивший довел редактора «ЧС» своими угрозами до белого каления, тот в сердцах предложил не вмешивать в разборку посторонних, встретиться один на один и выяснить отношения по-мужски. Стали выбирать место встречи. Звонивший все приглашал  в себе в коровник – чтобы, так сказать, на месте ощутить запах ситуации. Но поскольку редактор «ЧС» уже наездился  в молодые годы ( в командировках от  газеты «Комсомолец Татарии», где тогда работал)  по этим коровникам с их непередаваемым духом,  то он предложил встретиться для «честного поединка» на «своей территории» недалеко от редакции, в парке на проспекте Ибрагимова. Тут осмелимся предположить: звонивший наверняка предполагал, что в редакции «ЧС»  работают эдакие «ботаники» в очках,  и ему, под которым «весь район ходит», ничего не стоит взять их «на пушку». Это жестокое заблуждение – редактор «ЧС» хоть и носит очки, но по виду далеко не ботаник (вес 120 кг), вырос в районе Ново-Татарской Слободы, бывшей в конце 70-х годов ареной бесконечных боев между молодежными группировками. По телевизору что-то Брежнев шамкает про «сосиски сраные» (социалистические страны), а выйдешь на улицу – одна группировка гоняется с арматурой за другой. Милиция тогда шарахалась от этого района, словно от негритянского гетто – совковые стражи порядка  всерьез опасались за свою жизнь. И, чтобы выстоять,  надо было научиться выживать, заниматься спортивными единоборствами (боксом, вольной борьбой). А поскольку навыки остались, журналисту было с чем пойти на «стрелку»  (прихватив, понятное дело, «народные средства» защиты).

Однако разборка не состоялась – у звонившего резко кончился запал и остановились на том, что  встретимся в суде. И суд действительно состоялся уже 11 февраля. Но не по иску к редакции,  а по иску бывшей доярки указанной фермы Лилии Билаловой, которую просто выставили с рабочего места (звонивший кричал, что она уволена за воровство молока и кормов, однако документальных доказательств тому в материалах дела не имеется). Билалова, помощь в составлении иска которой оказал опытный юрист, потребовала восстановления на  работе, выплаты средней зарплаты за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда. Кстати, одновременно с выходом публикации редакция направила в прокуратуру РТ обращение с просьбой отреагировать на «большой беспредел в Малой Елге». Своим письмом  от 29 января №7-156-2015 начальник отдела прокуратуры РТ, старший советник юстиции С.Егоров ответил редакции:

«Ваш «Запрос информации» в интересах жителей села Малая Елга – бывших работников филиала ООО «Сэт иле-Лаишево» с приложением обращения граждан направлен в прокуратуру Лаишевского района, откуда Вам сообщат о результатах его рассмотрения».

Похоже, что контроль редакции за этим делом, а также присутствие в суде заведующего отделом журналистских расследований «ЧС» Шайхнура Набиуллина ( он выступил в уникальной роли – не только журналиста, но и доверенного лица Билаловой, что дало ему право выступить  с речью в защиту интересов нашей читательницы. Кстати, журналисту угрожали прямо в  зале суда, но представитель прокуратуры и судья потупили взоры:  дескать, такие угрозы  у нас в глубинке – обычное дело) повлияли на объективность судебного разбирательства: иск доярки был  удовлетворен частично –  Лаишевский  райсуд принял решение восстановить ее на работе, выплатить положенное за вынужденный прогул, присудил моральную компенсацию в пять тысяч рублей (по таким делам это негласный максимум). Cудья разъяснила, что доярка сможет приступать к работе уже с завтрашнего дня. Билалова на работу вышла (она единственная кормилица в семье, поскольку без работы находятся ее муж и старший и сын, которым перекрыли все пути в Малой Елге), но от пережитого у нее резко упало давление и бедняжку увезли на «скорой».

Мы еще вернемся к ситуации в Малой Елге, а пока же хочется предугадать действия тех, кто спит и видит, как бы запугать «Честное слово». Предвидим, что похожая ситуация может возникнуть уже после выхода этого номера (см. статью в номере). Даже можем предположить, какой будет звонок: дескать, я тут ногой дверь открываю в самый высокий кабинет в республике, так что в порошок вас сотру! В таком случае мы готовы довести до хозяина указанного кабинета, кто портит казенное имущество, путает его дверь с футбольным мячом. Хотелось бы, чтоб угрожающие нам поняли: правду не утаить, она все равно пробьется, словно трава сквозь асфальт. А «Честное слово» - это всего лишь народная трибуна, отражатель настроения людских масс. Заткнете нам рот – прорвется в другом месте. Не надо испытывать народное терпение – оно не беспредельно. Вместо того,  чтобы трехэтажно материться в трубку на чудовищной смеси русского и татарского языков, лучше признать свои ошибки и сделать правильные выводы. Ведь проигрывать надо тоже уметь.

Яков ПРАВДИН.

 

«Честное слово. Казань», 25 февраля 2015 года