24-летнего осужденного, страдающего последней стадией рака, не отпускают на свободу, хотя он имеет  полное право на освобождение в связи с неизлечимым заболеванием.
 
От сумы и от тюрьмы, говорят, не зарекайся. То есть каждый в этой жизни может оступиться, совершить серьезную ошибку. Ведь мы же не роботы, мы  – люди. Но поскольку человек жив надеждой, то, попав за тюремные стены, любой будет стараться выбраться из неволи. Ведь человек рожден для свободы, а не для того, чтобы гнить в застенке. Однако зачастую попадание за «колючку» - билет в один конец. И вовсе не обязательно потому, что осужденный такой уж преступник, на котором клейма негде ставить. А чаще потому, что «зона» - это не курорт, и условия содержания зачастую здесь просто аховые. Проще говоря, особой заботой здоровье осужденных здесь никто не окружает. Выживет в этом аду – значит, повезло, основательно подорвет здоровье и выйдет на свободу  ходячим мертвецом – значит, такова его судьба.
Однако наша судебная система такова, что из-за тюремных стен она порой не выпускает даже ходячих мертвецов, то есть безнадежно больных людей. Хотя существует постановление правительства РФ от 6 февраля 2004 года №54 «О медицинском освидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению от наказания в связи с болезнью». Данным постановлением утверждены заболевания, которые входят в специальный перечень. И вот если осужденный страдает заболеванием, включенным в этот перечень, то он имеет право подать  ходатайство в суд о своем освобождении в связи с болезнью.
Такое право он имеет, но это вовсе не значит, что право на освобождение ему дадут реализовать. Даже несмотря на то, если подавший ходатайство фактически находится одной ногой в могиле. Суд порой делает все возможное и невозможное только для того, чтобы оставить несчастного умирать в тюрьме.
Все это видно на примере Зульфата Марданшина, который содержится сейчас в БДО (больнице для осужденных), что расположена в исправительной колонии №2 на ул.Производственная,18 в Казани. Сразу скажем, что Зульфат – не ангел, с малолетства скитается по «зонам», куда попал сначала по глупости, а потом пошло-поехало. Но он сполна расплатился за то, что совершил – из назначенных ему восьми лет лишения свободы отбыл уже более шести лет семи месяцев, причем в своем 24-летнем возрасте заработал в неволе неизлечимую болезнь – рак в четвертой стадии. Защиту З.Марданшина осуществляет адвокат Центрального филиала города Казани КА РТ Ю.Никулина. И вот, как написал в ответе на  ее запрос начальник БДО М.Хурматуллин в своем письме от 18.07.2013 за № 17/ТО-61/11-367, еще 28 июня 2013 года Марданшину была определена первая группа инвалидности, сейчас «состояние больного расценивается как средней степени тяжести с тенденцией к ухудшению, прогноз для жизни в настоящее время неблагоприятный».
То есть, как видите, молодому человеку пора готовиться  к встрече с Богом для того, чтобы держать ответ уже на другом, самом высшем суде. Но еще до этого в суде земном (суде Приволжского района)  сделали все, чтобы не дать бедолаге провести хотя бы последние свои дни и часы не в тюремных, а в родных стенах. Хотя поставленный Марданшину диагноз указан в пункте 7 раздела «Новообразования» вышеупомянутого перечня заболеваний. Однако, по мнению судьи Приволжского райсуда Н.Цветковой, «для достижения социальной справедливости, исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений» Марданшин не может быть освобожден в связи с тяжелой и неизлечимой болезнью, поскольку его поведение в местах лишения свободы не было безупречным: он допустил 23 нарушения режима содержания, за 15 из которых водворялся в ШИЗО и ПКТ.
После этого поневоле задаешься вопросом: неужели представитель Фемиды всерьез считает, что больной, страдающий раком в четвертой стадии, действительно может представлять опасность для окружающих, находясь в столь беспомощном состоянии? К тому же в суде не могли не знать, что в БДО нет врачей-онкологов и что осужденные, имеющие онкологические заболевания, вынуждены стоять в очереди на лечение в специализированных клиниках и  диспансерах по 2-3 месяца. То есть оставлять таких больных в стенах тюремной больницы -  все равно что  обрекать их на медленную смерть. Но ведь есть же такое понятие, как милосердие. Неужели оно неведомо сердцу, бьющемуся под наглухо застегнутой судейской мантией?! Увы, но то обстоятельство, что в Приволжском райсуде раз за разом «заворачивают» ходатайства об освобождении неизлечимо больных осужденных, наводит на определенный ответ. К примеру, 24 июля все та же судья отказалась удовлетворить ходатайство об освобождении также содержащегося в БДО Германа Калабушкина, хотя его заболевание тоже входит в вышеуказанный перечень.
У Зульфата Марданшина очень мало шансов на жизнь, но, несмотря на страшный диагноз, осужденный не теряет надежды на выздоровление, он уверен, что на свободе у него есть шансы продлить себе жизнь. Ведь дома, как известно и стены помогают. К тому же  в Нижнекамске живет мать Зульфата, которая готова быть с единственным сыном до самого конца. В настоящее время адвокат Марданшина  направила в Верховный суд РТ  апелляционную жалобу с просьбой отменить постановление Приволжского райсуда от 3 июля 2013 года в отношении З.Марданшина, а ходатайство о его освобождении от дальнейшего отбывания наказания в связи с  неизлечимой болезнью удовлетворить.
«ЧС» держит ситуацию под контролем и непременно сообщит читателям о том, доведут ли целенаправленно  24-летнего осужденного до кончины в тюремных стенах или все же позволят несчастному сделать хотя бы несколько глотков воздуха на свободе.
ОТДЕЛ РАССЛЕДОВАНИЙ. 
 
«Честное слово. Казань», 31 июля 2013 года